По адресу Берсеневская набережная, 20 стоит дом, у которого много имён и ещё больше необычных легенд. С историей советского архитектурного сооружения читателей АиФ.ru знакомит старший научный сотрудник «Городского экскурсионного бюро Музея Москвы» Лариса Скрыпник.

«Дом на набережной»

На Берсеневской набережной над невысокой исторической застройкой Садовнического острова нависает серая громада «Дома Правительства». Этот комплекс был построен в начале 30-х годов прошлого века и теперь прочно ассоциируется со сталинскими репрессиями, обрушившимися на привилегированных жильцов Дома ЦИК и СНК. Не случайно москвичи между собой называли его ДОПР — Дом предварительного заключения. В этом доме провёл своё детство писатель Юрий Трифонов , сын видного революционера и государственного деятеля Валентина Трифонова . После выхода в свет романа «Дом на набережной» Дом ЦИК и СНК («Дом Правительства») обрёл ещё одно название.

Заказ правительства

11 марта 1918 года советское правительство переехало из Петрограда в Москву. Количество чиновников в новой старой столице выросло вдвое. Свободного жилья достойного качества в голодной растерзанной Москве было недостаточно, поэтому высоких руководителей расселили в Кремле, а чиновников рангом помельче — в московских гостиницах и особняках, которые в одночасье превратились в Дома Советов. Но жилья всё равно не хватало — было принято решение построить специальный дом для сотрудников ЦИК и СНК.

Никаких конкурсов на проект здания не проводилось, поскольку архитектор был известен заранее — Борис Иофан.

Дорогостоящий проект

Иофан спроектировал не просто жилой дом, а уникальный автономный комплекс, включавший, помимо 505 квартир (по две на каждом этаже), клуб, кинотеатр, библиотеку, амбулаторию, детский сад и ясли, столовую, парикмахерскую, магазин, спортивный зал и механическую прачечную. Здесь были воплощены новаторские архитектурные и инженерные решения, впервые стали применяться унифицированные сборные строительные материалы, оригинальные безбалочные перекрытия в форме усечённых пирамид (ими Иофан особенно гордился), а театральный зал клуба имени А. Рыкова имел самое большое на тот момент купольное перекрытие в нашей стране — его диаметр составлял 32 м, а толщина — всего 9 см.

Строительство продолжалось четыре года вместо запланированных двух и обошлось в 24 млн рублей, что в 4 раза превысило предполагавшиеся расходы.

Строительство Дома на набережной. Фото: Public Domain

С видом на Кремль

В 1931 году началось заселение. На 1 ноября 1932 года в Доме проживали 2745 человек. Счастливые жильцы оказывались в меблированных квартирах, оборудованных всем необходимым: газовые плиты и сантехника, телефон, светильники (правда, всё это с инвентарными номерами). Квартиры были в основном трёх- и четырёхкомнатные, площадью 150-170 кв. м, но для особенно ответственных руководителей предусмотрели и пяти-семикомнатные: прихожая, гостиная, кабинет, столовая, спальни, комната для прислуги, кухня — одним словом, всё, что нужно для достойного отдыха высоких чиновников и их домочадцев. Кухни были очень маленькими — но ведь никто и не собирался здесь готовить. Можно было взять прекрасный обед в столовой, находившейся на первом этаже клуба, и просто разогреть его. Зато, зная любовь русских к чаепитиям, предусмотрели в кухнях небольшие круглые отверстия в стене для самоварной трубы.

Некоторые квартиры имели огромные балконы площадью больше 100 кв. м — на них зимой заливали каток, строили снежные горки, а один из жильцов держал там медвежонка, привезённого из командировки в Хабаровск.

Самые лучшие квартиры, с видом на Кремль, находились в 1 и 12 подъездах. Формально подъездов в доме 25, хотя по факту — 24. В подъезде № 11 нет квартир, только лестница, ведущая вникуда. Это одна из загадок «Дома на набережной».

Все корпуса Дома Правительства группировались вокруг трёх дворов. Одно время пройти из одного двора в другой можно было только по специальному пропуску. В центре каждого двора располагался фонтан — память об итальянском периоде творчества Иофана. После войны все фонтаны были забетонированы. Там же, во дворах, находились и снегоплавильные камеры. А вот мусорные контейнеры не были предусмотрены, чтобы не оскорблять обоняние жильцов запахами разлагающихся отходов. По дворам ходили уборщики с баками за спиной и собирали мусор, который потом уничтожали в мусоросжигательных камерах.

В Доме ЦИК и СНК в разное время проживали сын, дочь и родственники жены Сталина, Жуков, Хрущёв, Александров, Баграмян, Серафимович , в честь которого в 1933 году Всехсвятскую улицу переименовали в улицу Серафимовича.

Дом на Берсеневской набережной, 1996 г. Фото: РИА Новости

Дом приговорённых к расстрелу

И, тем не менее, этот дом называли Этапом ГУЛАГа и Домом приговорённых к расстрелу. Около 800 его жильцов были репрессированы. В некоторых квартирах по 5-6 раз менялись постояльцы. Порой квартиры целого подъезда стояли опечатанными: одни жильцы были расстреляны, другие — отправлены в тюрьмы и лагеря, в лучшем случае — просто выселены на окраины Москвы. В таком подъезде жил и Юрий Трифонов. В 1938 году его отца расстреляли, а мать сослали в лагерь в Казахстане. Оставшиеся члены семьи переехали в коммунальную квартиру в доме 21 на Большой Калужской улице.

В 1941 году дом опустел, все жильцы были переселены или эвакуированы. Многие ушли на фронт. В доме отключили отопление, газ, электричество. Жизнь вернулась сюда только в 1942 году, когда смертельная опасность для Москвы миновала.

После войны дом вновь зажил своей «жизнью с привилегиями»: спецснабжение, спецмедицина, спецобслуживание.

Память о прошлом

Всё изменила Перестройка: теперь квартиры можно было продавать и покупать, новые хозяева начали делать евроремонт и перепланировки, в помещениях Гастронома 21, бывшего когда-то и спецраспределителем, расположился современный супермаркет, а кинотеатр «Ударник» стал одной из площадок современного искусства.

Память о прошлом дома — в мемориальных досках, густо покрывающих его фасады, и в краеведческом музее «Дом на набережной», входящем в Музейное объединение «Музей Москвы». Этот мемориальный музей занимает бывшую квартиру начальника охраны первого подъезда.

Экскурсии

«Городское экскурсионное бюро Музея Москвы» приглашает на пешеходную экскурсию «Москва Юрия Трифонова» каждый четверг августа в 19:00. Вы узнаете об истории строительства «Дома на набережной» и его архитектурных особенностях, посетите кинотеатр «Ударник» и Музей «Дом на набережной», где удалось воспроизвести атмосферу 1930-х годов, услышите рассказ Ольги Трифоновой , вдовы писателя, об известных жильцах и их трагических судьбах.

Экскурсия приурочена к 90-летию писателя Юрия Трифонова, при партнёрстве Международного культурного фонда BREUS Foundation (Кинотеатр «Ударник»).

Стоимость экскурсии — 400 руб. Льготный билет — 250 руб. Сбор группы каждый четверг сентября в 19:00 на выходе из метро «Боровицкая», на улице.

Читатели АиФ.ru могут купить билеты на экскурсию по льготной стоимости..

После возвращения в 1918 году столицы в Москву сюда перевели много госслужащих. Поначалу их расселили в так называемых домах Советов (гостиницы » и ), но площади не хватало. Поэтому 24 июня 1927 года решили возвести специальный дом на месте винно-соляных складов. Строительство по проекту Бориса Иофана шло до 1931. Не все было гладко: сначала Иофана попросили внести изменения в план и увеличить количество квартир с 440 до 505, затем запретили снос церкви Николая Чудотворца на Берсеневке, а потом в первом корпусе произошел загадочный пожар. В итоге дом сдавали по частям.

Сюда посетили представителей советской элиты: ученых, партийных деятелей, Героев Гражданской войны, Социалистического Труда и Советского Союза, старых большевиков, писателей, служащих Коминтерна, военных героев. В честь одного из жильцов - писателя Александра Серафимовича - в 1933 году переименовали улицу, где стоит этот дом.

Архитектор задумывал дом на набережной темно-красным или розовым, но украшение гранитной крошкой признали дорогим. В итоге здание стало серым.

Дом стал крупнейшим в Европе. Это был уникальный комплекс на 505 квартир со всем необходимым: можно было вообще не выходить на улицу. В доме работали клуб (сейчас это «Театр эстрады»), кинотеатр «Ударник» на 1 500 мест, универмаг, прачечная, спортзал, амбулатория, сберкасса, отделение связи, детский сад и ясли. В столовой жильцы по талонам бесплатно получали готовые обеды и сухие пайки. Во дворах-колодцах были газоны с фонтанами.

На этажах дома на набережной устроили по две квартиры. Там лежал дубовый паркет, а на потолках красовались пейзажи времен года, цветы и фрукты. Расписывали их живописцы-реставраторы из Эрмитажа. Мебель по проекту Иофана была одинаковой во всех квартирах: на стульях, столах, буфетах, шкафах, тумбах и диванах с длинными валиками были инвентарные номера. Жильцы, въезжая, подписывали акт приемки, где учитывалось все - вплоть до шпингалетов и дубовой крышки от унитаза.

На кухне было отверстие в стене для самоварной трубы и выход грузового лифта для вывоза мусора. Лифтом заведовал вахтер: наверх пассажир поднимался в компании сопровождающего, вниз спускался пешком или стучал по двери шахты, чтобы вахтер поднялся. Работали и консьержи - это был первый охраняемый дом в советской России.

Подъезд №11 - нежилой. Там нет ни квартир, ни лифтов.

Предполагают, что отсюда прослушивали квартиры жильцов других подъездов, а за стенами были скрыты тайные помещения. Но есть и другая версия: для увеличения количества квартир Иофану пришлось разделить площади 11 подъезда между 10 и 12.

В доме на набережной были и секретные квартиры чекистов. Они работали под видом комендантов, консьержей, лифтеров, а в своих квартирах встречались с осведомителями и прятали таинственных жильцов, например, агента советской разведки в Южной Африке Дитера Герхардта.

Во время Большого террора второй половины 1930-х многих жителей дома репрессировали. Считалось, что маленький худенький чекист мог прослушивать квартиры, находясь между стенами (дом построен как термос), а для скрытного «вывоза» виновных чекист попадал в квартиру через мусоропровод. Рассказывали также о подземном ходе на Лубянку.

Сейчас дом на набережной - элитный жилой дом. Но до сих пор там творится какая-то чертовщина - слышны шаги и разговоры, жильцов мучают кошмары. А для посетителей работает краеведческий музей Дома на набережной. В его создании участвовала Ольга Романовна, вдова Юрия Трифонова.

Говорят, что... ...в доме на набережной можно увидеть призрак дочери командарма. Ее родителей арестовали на службе, а за ней приехали ночью. Девушка с отцовским наганом пообещала застрелить любого, кто войдет в дверь. Тогда нарком Ежов распорядился замуровать ее в квартире, отключив воду, свет и телефон. Девушка неделю звала на помощь, но тщетно.
...дом на набережной построили из кладбищенских плит с разоренных большевиками могил.

А что о доме на набережной знаете вы?

Мы с мужем часто гуляем по Москве и не всегда хорошо знаем историю тех или иных зданий, происхождение названий улиц… А между тем, знать все это стоило бы, т.к. мы хоть и не родились в этом городе, но живем здесь достаточно давно и планируем жить здесь и дальше.

Москва - интересный город. Город со своей непростой и местами туманной историей. Зная те или иные факты из жизни города, начинаешь по-другому смотреть на его нынешний облик, понимая какие-то закономерности, лучше чувствуя его. Поэтому гулять по городу - это одно, а вот пользоваться услугами экскурсоводов - это нечто иное.

Так, мы уже довольно давно хотели взять экскурсию в знаменитый и загадочный Дом на набережной, что располагается по адресу Серафимовича, 2. Этот впечатляющий своими размерами дом на Берсеневской набережной манил нас уже давно, у меня лично были какие-то обрывочные знания о нем, подчеркнутые из отдельных биографий, легенд, слухов и т.д. И вот в начале августа многое в моем понимании встало на свои места.

Итак, Дом на набережной. Надо сказать, что такое название к дому прикрепилось после издания романа Юрия Трифонова, одного из жителей этого дома, с одноименным названием. Наверное, это одно из самых знаменитых произведений писателя, где он отразил жизнь обитателей этого правительственного дома, судьба которых в большинстве своем сложилась весьма трагично.

Предыстория создания подобного дома начинается с декрета Ленина от 20 января 1918 года, где он особым указом перенес столицу из Санкт-Петербурга (тогда Петрограда) в Москву. Т.е. прежде торговый, живший довольно спокойной налаженной жизнью город неожиданно превратился в столицу молодого и бурно растущего Советского Союза.

Надо понимать, что Москва испокон веков была центром торговли всей страны, куда стекался капитал, существовали лавки, доходные дома. Город никогда не претендовал на имперские амбиции Санкт-Петербурга в архитектурном облике, оставаясь самобытным и независимым. До 1918 года Москва насчитывала «всего» 600.000 жителей. Конечно, это сложно представить в рамках современной Москвы, но тем не менее. И заканчивалась она примерно сегодняшним Третьим транспортным кольцом. Т.е., скажем, районы Кутузовской, Дорогомиловской, Таганки, Ленинского проспекта были в то время еще окраиной.

Так вот после декрета Ильича в Москву хлынул поток людей, часть из которых составляла так называемый «ближний круг», людей отличившихся во время революции 1917 года, высший партийный аппарат. И через некоторое время количество жителей столицы увеличилось вдвое. Москва не была рассчитана на такое количество: людей вынуждали «потесниться» (помните, роман «Собачье сердце» Булгакова, так как раз хорошо описан этот «квартирный вопрос»), многие бывшие дворянские имения, отели были отданы под жилье для «бывших революционеров». Но даже они не справлялись с задачей расселения всех нуждающихся и их семей. Поэтому назрел вопрос строительства такого номенклатурного дома, который позволил бы обеспечить комфортное и благоустроенное жилье для партийных чиновников, наркомов, старых большевиков и т.д. Для этого тогдашний глава правительства Алексей Рыков создал комиссию по решению данного вопроса, в которую входил архитектор Борис Михайлович Иофан.

Ему-то и было поручено взять на себя создание такого дома.

Хочу отступить немного от темы и рассказать о личности этого необычного архитектора. Борис Михайлович Иофан родился в Одессе, в семье евреев. Там же он окончил художественное училище и потом работал в Петербурге под руководством своего брата Дмитрия - считалось, что он в отличие от брата не попал в те самые 3% талантливой еврейской молодежи, что, правда, он потом и опроверг своим творчеством.

Затем он уехал учиться в Рим - постигать, так сказать, архитектурные азы итальянцев. Там же он знакомиться со своей будущей женой - дворянкой Ольгой Огаревой, которая, несмотря на высокое происхождение (княгиня по русской матери и герцогиня по отцу-итальянцу) питала сильный интерес к набиравшему тогда обороту коммунизму и даже состояла в итальянском Коминтерне. Ольга, как водится, и заразила Бориса своими революционными идеями. Там же в Риме Борис знакомиться с Алексеем Рыковым и производит на него благоприятное впечатление. Они начинают дружить, поэтому неудивительно, что спустя годы Рыков доверит столь важный проект Борису Иофану.

Итак, датой официального начала строительства принято считать 24 июня 1927 года. Перед Борисом Иофаном встала непростая задача: нужно было найти подходящее место в Москве, которое позволило бы решить поставленную задачу. На одну разработку проектной документации ушло что-то около 3 млн рублей! Место искали долго, пока не обратили внимание на винно-соляные склады, что располагались рядом со Всехсвятским кладбищем на Берсеневской набережной. Кстати, там когда-то женщины еще стирали белье, люди купались в Москве-реке. Так вот на месте этих винно-соляных складов и решено было строить огромный, в три гектара дом. Тут как раз всплывает первая легенда: из-за болотистой местности, дурной славы (на этом месте раньше совершались публичные казни) и близости к кладбищу здесь никогда ничего не строили. Ну, были склады, но они по сути никакой важной функции не несли. Но нам-то, большевикам, чего бояться?.. А место знатное пропадает!

Сказать-то он сказал, но где найти в Москве такое количество рабочей силы? И вот здесь возникает вторая легенда, что дом, мол, строили узники ГУЛАГа. Этот миф не имеет под собой никакой основы, так как сталинские репрессии начались значительно позже. А то, что рабочие были одеты в ватники да сапоги, какие по обыкновению носили лагерные, так это просто совпадение. На тот момент все строители носили такую одежду. Рабочие руки были найдены банально: на рынках. Как впрочем, и сейчас.

Итак, непростое и затратное строительство началось в 1927 и продолжалось до 1931 года.

Надо сказать, дом (а в нем насчитывалось 505 квартир на 12 этажей) был сконструирован по самом последнему слову техники: мало того, что на тот момент это был самый крупный жилой комплекс в Европе, так и оснащен он был наилучшим образом: в доме была горячая и холодная вода, в комнатах повсюду дубовый паркет, роспись на стенах, своя собственная мебель, которую делали по заказу Иофана в мастерских на первых этажах дома, своя собственная мусоросжигательная установка, установка для плавления льда, кухни были оборудованы собственным мусоропроводом, во дворах были установлены фонтаны, имелась прачечная, амбулатория, столовая, где могли бесплатно (по талонам) питаться все жители дома. И питание было тоже качественное и основательное.

Помимо всех этих благ цивилизации на территории имелся продуктовый и промтоварный магазин и кинотеатр «Ударник», который на тот период был самым современным в стране, т.к. там демонстрировалось звуковое кино. Был и детский сад, и ясли, но, правда, располагался он на крыше дома, так что дети с родителями поднимались туда на лифте. Кроме этого в доме был клуб (сначала имени Рыкова, а потом когда его убили, - имени Калинина - ныне это Театр эстрады). Мебель вся была унифицирована, на ней стояли бирки, т.е. жители заезжали сюда буквально только с личными вещами, а когда приходили потом друг к другу в гости, то чувствовали себя как дома: ведь все у всех внутри было одинаковым!

Таким образом, Борису Иофану удалось построить уникальный на то время дом в стиле позднего конструктивизма. А чтобы остальные жители Москвы не возроптали и не возмутились, мол, почему одним все, а нам ничего, правительство объяснило это так: «Эти люди добились таких условий благодаря служению молодой Советской республике, но на их месте всегда можете оказаться и вы, если будете также преданны партии». Люди наивно думали, что в будущем таких домов будет построено много. Впрочем, подобный проект планировался еще и на территории нынешней Болотной площади, но из огромных затрат на первый дом, строительство было заморожено, а потом и вовсе прекращено.

Еще один интересный момент: изначально дом планировали облицевать розовым мрамором, чтобы его цвет перекликался с красным цветом кремлевских стен. Но из-за нехватки денег внешние стены дома оставили серыми. Гид, правда, уточнила, что во внутреннем дворе стояла своя небольшая ТЭЦ (она и сейчас там стоит), и дым от нее зимой окрашивал внутренний фасад в серый цвет, лишь добавляя дому мрачности. Теперь дом, конечно, отреставрировали и попытались приблизить его нынешнюю внешнюю отделку к изначальной задумке Бориса Иофана, т.е. покрасить фасад в бледно-розовый цвет.

Итак, дом построен и в него начинают активно заселяться разные партийные чиновники, военные, летчики, артисты, герои Советского Союза. В разное время жильцами этого дома были, например, Демьян Бедный, маршал Жуков, сами Борис Иофан и Алексей Рыков, Косыгин, Куйбышев, Микоян, знаменитый балетмейстер Игорь Моисеев, писатель Юлиан Семёнов, писатель, революционер Александр Серафимович (в честь которого и названа улица), сын Сталина - Василий, его дочь - Светлана Аллилуйева, знаменитая актриса Ольга Аросева с отцом и сестрой, Алексей Стаханов, Юрий Трифонов, Тухаческий, Никита Хрущев, Лева Федотов, написавший пророческий дневник, где он предвосхитил начало Второй мировой войны и ее исход, и многие другие знаменитые люди.

Беда лишь в том, что после начала сталинских репрессий, жители дома менялись очень быстро. По ночам приезжали черные воронки НКВД и порой хватали людей без разбору: был некий план по выявлению «врагов народа», и иногда нужного лица на месте не оказывалось. Тогда, пользуясь наличием свободным бланков на арест, энкэвэдэшники могли схватить любого человека (например, того же дворника, или иного человека, случайно забредшего на тот момент в гости к «подозреваемому»). Потом жены уже искали своих мужей на Лубянке…

Жен, кстати, тоже репрессировали: высылали в лагеря (один из них знаменитый АЛЖИР - это аббревитатура - в северном Казахстане). Там им год не разрешали переписываться с родными, получать посылки от них, т.е. иногда женщин отправляли в том, в чем их вызывали на допрос. Детей отправляли в спецприемники, меняли им имена, фамилии и распределяли в детские дома. Таким образом, из жителей дома после смерти Сталина нашёлся только 1 ребенок, да и то по чистой случайности. Все остальные - покалеченные судьбой и террором люди.

По словам гида, примерно у 70% всех жителей дома судьба сложилась трагично. Но были и счастливцы, тех, кого по счастливой случайности или провидению миновала такая судьба. Их потомки и теперь живут в этом доме, скажем, в самой большой квартире этого дома, состоящей их 7 комнат, которая ранее принадлежала Жукову, а потом композитору Борису Александрову, теперь живут его дети и внуки.

Теперь в доме есть краеведческий музей, которым руководит жена Юрия Трифонова - Ольга. Обязательно сходите туда: он маленький, но там работают очень интересные и самоотверженные люди, которые смогут много всего поведать и о жителях дома, об их непростых судьбах, и каких-то забавных моментах (да, были и такие). Я здесь пересказывать эти истории не буду, т.к. для этого мне понадобилось бы написать еще несколько таких постов. Но поверьте, знать это важно и нужно.

Кстати, самого Бориса Иофана сталинское кровавое колесо репрессий обошло стороной: он вполне неплохо дожил до 1976 года и построил еще много чего успешного, например, станцию метро Бауманская, санаторий Барвиху, проектировал здание Советов, советские павильоны в Париже и Нью-Йорке, за что получил множество наград. Но самым его знаменитым произведением был и остается, конечно, дом на Берсеневской набережной. Кстати, именно его проектное бюро должно было строить грандиозный Дворец Советов вместо взорванного храма Христа Спасителя на Волхонке...

Теперь любой желающий может пройти на территорию этого некогда закрытого и таинственного Дома.

01. Экскурсия наша началась возле Храма Христа Спасителя на Кропоткинской. На фото сквер возле храма и памятник императору-освободителю Александру II.

02. Типичный старый московский дворик неподалеку от Кремлевской набережной и Большого Каменного моста, где мы остановились на некоторое время, чтобы послушать рассказ гида. Кстати, она сказала, что именно в августе московские дворы приобретают самый притягательный "раскрас": еще не наступила осень, но летняя пестрость и жара потихоньку сходят на нет. Такой была Москва в детстве моего отца.

03. В усадьбе Алябьева, что находится по адресу Кремлевская набережная 1/9, какое-то время жил архитектор Борис Михайлович Иофан.

04.

05. Вид у нее со временем обветшал, а когда-то, наверное, там давали такие балы!..

06. Вот он - Дом на набережной. Выглядит слегка таинственным и монументальным в лучах полуденного солнца. Сейчас здесь находится в том числе Театр эстрады под управлением Геннадия Хазанова.

07. На доме внизу висят мемориальные доски с именами тех, кто когда-то жил в этом доме.

08.

09. Внутренний двор дома.

10. Технические здания. Гид сказала, что после переделки фасад дома несколько отличается от первоначального, а вот эти здания сохранились в своем первозданном виде.

11. Балконы дома были предметом особой гордости Бориса Иофана. На тот момент такое планирование было своего рода ноу-хау.

12. В краеведческом музее Дома. На стене висит портрет Бориса Иофана. Мне он напомнил Аркадия Райкина. Ну, что ж, корни-то говорят сами за себя;)

13. В музее есть небольшая экспозиция, в основном представленная предметами быта, переданными в дар музею. Есть совсем трогательные "персонажи", связанные с теми или иными жильцами. Об этом вам также подробнее расскажут в самом музее (я, к сожалению, некоторые фамилии успела подзабыть).

14. Этот письменный стол, кстати, "пришел" сюда из Кремля и ранее он принадлежал кому-то из пресс-службы Сталина.

15. На стене слева висит потрет Лёвы Федотова - очень интересной личности и одного из жильцов этого дома. Он нем и его трагически оборвавшейся судьбе также стоит почитать отдельно.

16. А это чучело пингвина, который несколько лет жил в семье одного из летчиков-челюскинцев, попав к нему совершенно случайно. История забавная, ее вам тоже с удовольствием подробнее расскажут в музее.

«Дом предварительного заключения», «Ловушка для большевиков», «Улыбка Сталина» – в народе у знаменитого здания, ставшего символом сталинских репрессий, было множество наименований. Но закрепилось только одно. «Дом на набережной» - такое название вошло в обиход после публикации в 1976 году одноименной повести Юрия Трифонова. О трагической судьбе легендарного московского дома рассказывает москвовед, фотограф, бывший сотрудник музея «Дом на Набережной» Артем Задикян.

Дом на набережной. Современный вид

12 марта 1918 года столица России официально была перенесена из Петрограда в Москву. К этому времени большая часть нового советского руководства уже обосновалась в Первопрестольной: партийных и государственных служащих расселили в роскошных гостиницах «Националь», «Метрополь» , «Лоскутная» , объявив их Домами Советов. Но гостиничных мест на всех не хватало. В 1927 году было принято решение о строительстве особого дома, получившего наименование Дом ЦИК и Совета народных комиссаров. По такому случаю была даже создана специальная комиссия под председательством главы правительства Алексея Рыкова . Планировалось, что квартиры в доме будут предоставлять членам ЦК ВКП(б), Комиссии партийного контроля, наркомам и их заместителям. В дальнейшем контингент жильцов расширится до писателей, артистов, военачальников, инженеров, ученых и других представителей советской элиты.

Автором проекта дома на набережной стал знаменитый архитектор Борис Иофан , эмигрировавший в Италию еще до Первой мировой войны. Там он получил образование, женился на итальянке и занимался строительством особняков для богатых людей. Но Алексей Рыков, приехавший в Италию на лечение, сумел убедить зодчего, что в стране победившего пролетариата с передовыми идеями и передовой архитектурой он займет особое положение. Вероятно, на решение Иофана вернуться в Россию повлияла и его жена Ольга Сассо-Руффо , которая была настроена прокоммунистически.

Проектирование жилого комплекса для советского руководства стало первой масштабной работой архитектора на родине.

Место для строительства дома новой элиты было выбрано мрачное. На Болоте , как известно, на протяжении многих веков казнили. В этом районе появился первый русский кабак, когда-то неподалеку располагалось кладбище. Но тем не менее, решили, что именно здесь - рядом с Кремлем и в островной уединенности - лучше всего возвести особый дом. Бересеневской набережной тогда не было, а был низкий заболоченный берег Москвы-реки, поросший травой.

Строительство началось в 1929 году и продлилось четыре года, до 1933. Строили поэтапно, начиная со стороны кинотеатра «Ударник» , и закончили первым корпусом на берегу Москва-реки, который сегодня занимает «Театр Эстрады» . Проектировался жилой комплекс как «город в городе». На его территории было все необходимое для жизни: прачечная, химчистка, парикмахерская, детский сад, гастроном, сберкасса, универмаг, клуб, поликлиника.

Начало строительства дома

Постепенно, на глазах у горожан, ютившихся в коммуналках и бараках, вырос конструктивистский гигант.

Юрий Трифонов так описывает впечатления москвичей от дома:

«Серая громада висла над переулочком. По утрам застилала солнце, а вечерами сверху летели голоса радио и музыка патефона. Там в поднебесных этажах шла, казалось, совсем иная жизнь, чем внизу в мелкоте».

Кстати, по задумке Иофана дом должны были покрыть гранитной крошкой розоватого теплого цвета, но из-за нехватки средств покрасили в угрюмый «цвет золы», отчего он еще больше стал напоминать здание казарменного типа.

Квартиры в легендарном доме по тем временам проектировались огромные, в среднем по 80-100 кв . метров, это при том, что, согласно официальной статистике, к 1930 году на каждого жителя Москвы приходилось по 4, 5 метра жилплощади. Скромные размеры в роскошных жилищах отводились только кухне, всего 5 метров . Готовить в таком помещении было сложно, но подобной проектировки требовала коммунистическая идеология, отвергавшая роль женщины как хранительницы домашнего очага. Женщины, как и мужчины, должны были работать на благо социалистического будущего. Под потолком каждой кухни строители пробили дымоотвод, по легенде, по просьбе ссыльнопоселенцев, привыкших чаевничать из самоваров. А компенсировали маленькие кухонные закутки местные столовые - обычная и диетическая, где жильцы дома бесплатно получали обеды и сухпайки.

Интерьер одной из квартир в доме на набережной

Фото из личного архива Артема Задикяна

Элитнее пространства, чем дом правительства, тогда в стране не было. Но какой ценой расплачивались его обитатели за возможность пребывания в «бытовом раю»?

Для самих жильцов не было секретом, что в доме отлажена изощренная система слежки. Весь персонал комплекса, начиная от вахтера, сидевшего в каждом подъезде, состоял из сотрудников НКВД. Даже уборку мусора организовали так, чтобы можно было подслушивать за происходящим в квартирах. На кухнях был предусмотрен выход к грузовому лифту, на котором подъезжал «дворник», чтобы забрать мусорное ведро, а заодно «намотать на ус» кухонные разговоры.

Правда, на тему «повышенной бдительности» в доме существует также множество мифов и легенд. Например, о том, что там якобы были спроектированы двойные стены, между которыми могли прятаться чекисты. Во время реконструкции все стены были обследованы и двойных нигде не нашли.

Конспирологию усматривают и в непоследовательной нумерации подъездов, после № 10 сразу идет № 12, а 11 куда-то пропал. Считается, что там располагались тайные помещения, вход в которые был открыт не для всех. В действительности за счет 11 подъезда была увеличена площадь квартир в особом 12, где жили дети Сталина и члены правительства.

Зайдя во двор дома по адресу улица Серафимовича, 2 в 1930-х годах можно было увидеть идиллическую картину. Кругом цвели клумбы, били фонтаны, дети играли в лапту, на лавочках сидели благообразного вида бабульки… А ночью за очередной жертвой к серой громаде подъезжал «воронок» или кто-нибудь, не в силах выдержать пытку страхом, выбрасывался из окна.

В маховик сталинских репрессий попала треть жителей дома, около 800 человек. С 1937 по 1941 год некоторые квартиры сменили по пять хозяев. Репрессировали целыми семьями, и порой новые жильцы, заселяясь в квартиру арестованных, заставали недопитый чай в чашках и перевернутые при обыске, навсегда оставленные, вещи.

Но от получения квадратных метров в статусном доме никто не отказывался. Да и осмелились бы отказаться?

Здесь жили маршал Михаил Тухачевский , нарком Николай Ежов , дети вождя Василий Сталин и Светлана Аллилуева , разведчик Ричард Зорге , знаменитый шахтер Алексей Стаханов . А также многочисленные ученые, инженеры, полярники, управленцы, ветераны обеих мировых войн, писатели и журналисты. В доме на набережной жил Лев Федотов , советский школьник, прославившийся точным предсказанием войны, записанным в его дневнике 1937 года. Лев стал прообразом Антона Овчинникова из романа Юрия Трифонова «Дом на Набережной» .

Василий Сталин и Светлана Аллилуева жили в доме на набережной

Фото из личного архива Артема Задикяна

Вся история дома - это история удивительных судеб и противоречивого соседства: сторонников генетики и ее противников, интеллигентов и простолюдинов, палачей и их жертв. Неслучайно дом часто называют моделью всей Советской страны тех лет.

Сегодня конструктивистское здание на Берсеневке по-прежнему занимает элитная и богатая публика, творческая интеллигенция. Живут здесь актеры Леонид Куравлев, Наталья Андрейченко, Александр Домогаров.В доме осталось несколько почетных ветеранов, заселившихся сюда еще в 1930-е. Некоторые из них отпраздновали свой столетний юбилей. Недавно умер самый древний, 105-летний, его обитатель.

Среди новых жильцов, покупающих здесь квартиры, есть такие, которых история этого места совсем не интересует. Может быть, причина в том, что прошлое слишком мрачно, и вспоминать о нем большого желания не возникает. Но как бы там ни было, а трагическая биография дома, вписанная в историю целой страны, навсегда останется предметом споров, обсуждений и открытий.

Кинотеатр "Ударник"

Модерновые доходные дома, сталинские высотки и многоэтажки 1970-х годов - не просто жилые здания, а настоящие городские символы. В рубрике « » The Village рассказывает о самых известных и необычных домах двух столиц и их обитателях. В новом выпуске мы узнали, каково жить в высотке на Котельнической набережной - одном из главных символов Москвы.

В разное время в доме жил его же архитектор Дмитрий Чечулин, а также Александр Твардовский, Фаина Раневская, Галина Уланова, в честь которой в высотке открыт музей. Здание многие могли видеть в фильмах «Москва слезам не верит», «Брат-2», «Стиляги» и в сериале «Бригада». В 2014 году о высотке на Котельнической активно писали, когда на ее шпиле флаг Украины, а желтую звезду наполовину закрасили синим цветом. В 2016 году про высотку стали говорить в связи с другим скандалом: оппозиционер Алексей Навальный первого зампредседателя правительства Игоря Шувалова во владении здесь десятью квартирами общей площадью более 700 квадратных метров.

Высотка на Котельнической

Адрес: Котельническая набережная, 1/15

Архитекторы: Дмитрий Чечулин, Андрей Ростовский

Постройка: 1937–1952 годы

Высота: 176 метров 32 этажа

Жилье: 700 квартир

После победы в Великой Отечественной войне в Москве продолжилась программа реконструкции, которая должна была сделать город показательной столицей крупнейшей мировой державы. Высотки олицетворяли ее величие. А их количество (восемь), вероятно, олицетворяло первую цифру возраста города - решение о строительстве восьми высотных зданий приняли в год 800-летия Москвы.

Строительство сталинских высоток - уникальный эксперимент: во-первых, здания сами по себе неповторимы, во-вторых, в них создавали специфические условия проживания. Высотки - это первые советские небоскребы в современном смысле этого слова, то есть высотные здания на каркасе. В то время таким способом активно строили здания в Америке, но наши инженеры сумели привнести ряд новшеств. Например, изобрели самоподъемные краны, которые значительно ускорили процесс сборки каркаса. Или впервые в мире использовали сварку на высотном строительстве. Также были разработаны специальные фундаменты, которые позволяли ставить здания на слабые московские грунты. Я уже не говорю о таких уникальных операциях, как замораживание грунтов. Например, высотку на Красных Воротах строили под определенным углом, чтобы после разморозки грунта под левым крылом здания оно заняло строго вертикальное положение.

Во-вторых, для жилых домов вроде высотки на Котельнической набережной особенно важно, что дома получили самую современную начинку. Они первые в Москве имели центральное отопление и горячее водоснабжение от городской теплосети, а не от котельной в подвале дома. У домов были водопровод, канализация (в те времена далеко не многие московские дома могли этим похвастаться), кондиционирование воздуха и даже такая диковинная штука, как центральное пылеудаление, - специальная розетка в стене, к которой нужно подключить шланг и пылесосить им квартиру.

Отделка общественных пространств в каждой сталинской высотке уникальна, так как все здания разрабатывались разными коллективами архитекторов. В центральном фойе высотки на Котельнической сохранилась мозаика на потолке и мраморная облицовка. Однако оригинальная отделка квартир - нет. Даже в квартире Улановой, которая законсервирована как музей, отделка относится к 80-м годам.

В архитектурном смысле высотка на Котельнической, на мой взгляд, одна из самых изящных и тонких. Ее автор - главный архитектор Москвы того времени Дмитрий Чечулин, который курировал программу строительства восьми высотных зданий. Высотка словно отсылает нас к московскому зодчеству конца XVII века, башнеобразным храмам вроде Покрова в Филях. Однако изящество пропорций часто идет в ущерб комфорту проживания. Небольшие размеры этажей в верхних частях здания сделали многие квартиры маленькими и неудобными по планировке.

С градостроительной точки зрения высотка на Котельнической противоречива. С одной стороны, она создает на набережной мощный высотный акцент и оформляет стрелку между Яузой и Москвой-рекой. С другой стороны, позади высотки спрятался другой отличный вид на город: Таганский холм, или Швивая горка. С появлением высотки он оказался полностью выключен из московских панорам.

Тем не менее надо признать: высотка на Котельнической прочно стала открыточным видом. Сейчас трудно без нее представить наш город. Она так же значима, как Кремль или главное здание МГУ.

Павел Гнилорыбов

историк, москвовед, руководитель проекта «Моспешком»

У высотки на Котельнической набережной интереснейшее расположение – отсюда часто фотографировали город в XIX веке, здесь за Яузой открывался один из лучших панорамных видов Москвы. В то время Котельническая набережная, так же как и смотрящая на нее часть острова Балчуг, застраивалась помпезными домами в стиле сталинского ампира. К примеру, на соседней Гончарной улице возводились 14-этажные здания.

Архитектор Дмитрий Чечулин строил высотку на Котельнической как продолжение девятиэтажного жилого дома, спроектированного им еще до войны. Примечательно, что для строительства сталинки пришлось уничтожить несколько переулков старой Москвы.

Идея социально-бытовых комплексов, жителям которых не нужно идти километр до ближайшей булочной, характерна для советской архитектурной мысли того периода. Но если в домах-коммунах идея реализовалась несколько прямолинейно, то в высотке на Котельнической фактически создана современная концепция общественных и торговых функций первого этажа. Важны не только магазины, но и кинотеатр «Знамя», который в 1966 году переименовали в «Иллюзион». Все это подчеркивало высокий статус жителей дома.

История заселения высотки связана со временем оттепели. Если дома в «речной» части давали преимущественно ученым и работникам госбезопасности, то в «сухопутную» селили творческую интеллигенцию: актеров, писателей, композиторов. Сложно сказать, сколько раз здание упоминается в литературе и мемуарах. А события книги Василия Аксенова «Москва Ква-Ква» и вовсе происходят около высотки на Котельнической.

Олег Бородин

художник, арендует квартиру в главном здании высотки

Три комнаты

85 квадратных метра

Эту квартиру я снимаю вместе с другом и подругой. В Москве тяжело найти трехкомнатную квартиру с белыми стенами и деревянным полом, поэтому когда год назад мы случайно узнали об этом варианте, то думали недолго. Конечно, из-за статуса здания за аренду пришлось платить сумму несколько больше, чем мы рассчитывали, но этого того стоит.

Все знают, что капитальный начался из-за Шувалова (И. И. Шувалов - первый заместитель председателя Правительства РФ. - Прим. ред.). Причем платят за него жильцы - соответствующая строка есть в платежном бланке. Качество ремонта везде разное. Исторические вещи типа статуй, потолка и лепнины реставрируют хорошо, а подъезд обновляют довольно странно. В нем постоянно что-то отваливается. Недавно покрасили стены, потом начали делать проводку, и, естественно, пришлось красить все заново. Ремонт происходит очень медленно: к примеру, новый лифт делают больше года. Сроки окончания ремонта постоянно переносят: по последней информации, он должен был кончиться в декабре 2016 года.

Из-за ремонта во всем доме пыльно, шумно и разбросан мусор. Поэтому многие жители решили воспользоваться ситуацией и провести ремонт у себя в квартирах. Если вечером посмотреть на окна высотки, то становится понятно, что многие жители временно съехали. На каждом этаже как минимум две квартиры находятся в состоянии ремонта, то есть дом опустел примерно наполовину.

Про квартиру

Мы въезжали в пустую белую квартиру с минимальным количеством мебели. Я привез лишь стол и матрас. Хотя со временем у нас появилось много хорошей советской мебели, которую выбрасывают соседи. В квартире три комнаты, балкон, столовая и две кладовки, одна из которых выходит на пожарную лестницу и к заваренному мусоропроводу. В подъезде нет мусоропровода: здесь он находится внутри квартир, однако большинство жителей заварили его из-за обилия тараканов. Мы практически не делали ремонт - лишь перекрасили стены и потолок.

У нашей столовой странная судьба. Сначала я был рад, что в квартире есть общее место для обеда и встреч. Но помещение оказалось не очень удобное, и сейчас мы редко проводим в нем время. Чаще всего в столовой сидят наши гости. А есть я предпочитаю в комнате или на балконе, на котором мы прошлым летом повесили небольшой гамак.

Я работаю на фрилансе и провожу много времени дома. Из высотки сложно морально и физически выбраться на улицу - сидишь как будто в крепости, и не хочется никуда выходить. Лифты в доме ездят довольно медленно, да и до метро идти долго. Летом меня спасает велопрокат, который находится прямо у кинотеатра.

Конечно, в квартире есть неудобства, но они не критичны. С давних времен в квартирах высотки водятся большие черные тараканы. У поэта Евтушенко, который здесь жил, есть даже посвященный им стих «Тараканы». Я их тоже застал. Они больше трех сантиметров, спокойные и тусуются только на полу. Мне они не мешали, а предыдущим жильцам даже нравились, их собака любила поиграть с тараканами. Однако после того, как мы наладили в квартире вентиляцию, они стали появляться намного реже.

Летом в квартире постоянно гуляет сквозняк. Часто бывает, что, когда заходишь в квартиру, балконная дверь хлопает так сильно, что в ней разбивается стекло. За год это произошло трижды, и однажды во время моего завтрака на балконе - тогда стекла упали прямо на меня. Во время недавнего урагана в Москве из-за сильного ветра я просто не смог закрыть окно.

Также в квартире есть небольшая проблема с шумоизоляцией потолков и полов. Утром я отчетливо слышу, как сосед сверху убирается и как у него звонит в телефоне Бах. Сосед подо мной тоже говорил, что слышит, чем я занимаюсь.

Про вид из окна и чаек

Из окон квартиры открывается вид на всю Москву, но я привык к нему буквально за пару месяцев. У меня нет ощущения, что я живу в квартире, ведь обычно из окна видны деревья, дома, улицы, а здесь я нахожусь как будто в абстрактной точке на высоте. Отсюда город воспринимается по-другому: все кажется хаотичным и стоящим друг на друге.

Рядом с высоткой находится вечная пробка, и до переезда я боялся, что мне будут мешать звуки машин. На деле оказалось, что большинство неприятных звуков и автомобильных газов не доходят до моего этажа. Я живу выше десятого этажа, и здесь намного тише, чем на улице. Я часто сплю с открытым окном и воспринимаю шум города как шум моря. Этому способствуют и чайки, которые периодически пролетают мимо моего окна.

Единственная проблема, связанная со звуком, возникает летом, когда по Москве-реке ходят туристические пароходы. Как правило, на них всегда громко включают плохую музыку. Звук настолько хорошо отражается от воды, что создается ощущение, будто Киркоров или Лепс поет в соседней комнате.

Про вечеринки, соседей и район

Периодически мы с соседями устраиваем в квартире вечеринки, ужины, показы работ современного искусства и небольшие электронно-акустические квартирники друзей-музыкантов. О таких встречах мы заранее предупреждаем соседей и стараемся все закончить до 11 вечера. Хозяин квартиры не против вечеринок, он любит художников, и доверяет нам. А вот консьержки переживают, если к нам приходит больше 20 человек. После одного инцидента мне даже пришлось познакомиться с участковым.

В главном здании высотки находится три корпуса, у каждого из которых свой подъезд и своя консьержка, но пока идет ремонт, работает только центральный вход и три консьержки сидят вместе. Они бдительны и могут не пустить гостей без присутствия хозяев, потому что внутрь часто пытаются попасть туристы и люди, которые хотят подняться на крышу.

Я в хороших отношениях с соседями по подъезду: здесь все приветливы и не прочь пообщаться в лифте. У жителей высотки есть собственное сообщество в фейсбуке, в котором они обсуждают косяки ремонта, следят за публикациями о здании и обсуждают новости района. Я встречал, конечно, среди жителей дома состоятельных людей, но все-таки высотка на Котельнической - это не элитный жилой фонд. В основном здесь живут пожилые люди, точно такие же, как на Речном вокзале или в любом другом месте Москвы.

Я мало гуляю по району, в основном провожу время либо в квартире, либо по работе хожу в печатную мастерскую на моей же улице. Еще мне нравится внутренний двор высотки, в юности я часто проводил там время. Во дворе есть подземный гараж, на крыше которого находятся бывшие теннисные корты. В этом году двор должны реставрировать. Сейчас он немного обшарпанный, но в нем все равно приятно и уютно. В какой-то степени он заменяет мне парк.

Недавно после реставрации открылся кинотеатр «Иллюзион», и в нем по-прежнему отличный репертуар: часто показывают классику, фильмы с европейских фестивалей, фильмы с пленки, фильмы с живой озвучкой и музыкой. Помимо этого, в нем еще и дешево: в будние дни билеты стоят около 100 рублей.

Ксения Вечтомова

бренд-менеджер Wonderzine, арендует квартиру в боковом корпусе высотки

Две комнаты

80 квадратных метров

70 тысяч рублей в месяц

Про переезд

В юности я много времени проводила на Таганке и всегда думала, что хочу жить в сталинской высотке на Котельнической. Не в любой высотке, а именно в этой. Она мне запомнилась еще по фильмам детства: «Москва слезам не верит» и «Брат-2». Всегда, когда я прохожу мимо нее, внутри появляется ощущение величия. В прошлом году я решила снимать квартиру в Москве и, как только увидела предложение в этом здании, сразу прибежала.

Аренда стоит 70 тысяч рублей в месяц. Я снимаю помещение не одна, а вместе со своим молодым человеком и его другом, поэтому мы не торговались. Правда, спустя два месяца после въезда я увидела объявление о сдаче квартиры в соседнем подъезде за 50 тысяч рублей.

Моя квартира сдавалась практически без мебели: обставлена была только кухня, и в одной из комнат стояла двухместная кровать. Изначально я хотела многое поменять в квартире, но скоро поняла, что сделать это довольно сложно. Во-первых, хозяйка запретила менять обои, потому что они ей дороги, и она говорит, что в них вшиты какие-то золотые нити. А во-вторых, стена давно прогнила, и если оторвать обои, то она начнет разваливаться . Зато в квартире высокие потолки, оригинальные люстры, а в ванной комнате висит старое зеркало в янтарной раме.

Про квартиру

Во всей квартире находится всего три розетки, поэтому по всему полу у меня разложены провода удлинителей. Причем розетки расположены в самых неудобных местах, а на кухне их нет вообще - сюда тянется провод из коридора. Насколько я понимаю, такая ситуация во всех квартирах высотки.

Если делать в квартире ремонт, то надо начинать с замены проводки, которая здесь не менялась с момента постройки здания. Она настолько плохая и старая, что лампочки перегорают через день. Из пяти лампочек на кухне сейчас работают лишь две, остальные сломались, и мне просто надоело бесконечно покупать новые. Хозяйка квартиры советует покупать дешевые лампочки и не париться. А то, что в любой момент может закоротить, ее не волнует.

В моей квартире нет холодильника, зато на кухне со времен постройки под подоконником установлен небольшой шкафчик с несколькими полками, у которого можно открыть внешние дверцы, и продукты, которые в нем лежат, окажутся как бы на улице. Зимой шкафчик отлично справляется: продукты в холоде, а на кухне тепло. Летом, конечно, не стоит хранить в нем скоропортящиеся продукты, но я обычно питаюсь на работе или в кафе, поэтому для меня отсутствие холодильника не проблема.

Еще одна особенность квартиры - своеобразная слышимость: например, с кухни не дойдет ни один звук, а из моей комнаты доносится каждый шорох. Также благодаря старой вентиляции я хорошо слышу, что происходит в соседних квартирах. Порой я просыпаюсь в пять утра от того, что кто-то из соседней квартиры включает гимн Советского Союза или группу «Грибы». Чаще я все же слышу пение птиц и колокольный звон. Окна моей комнаты выходят во внутренний двор, за которым виден монастырь, а левее возвышается главное здание высотки. Я живу здесь почти год, и вид из окна мне не надоел - во многом из-за него я так люблю курить на балконе.

Многие мои знакомые напрашиваются в гости - всем интересно, каково жить в высотке. Но когда приходят, восторга не испытывают - смотреть-то особо нечего. Жизнь в моей квартире похожа на жизнь в музее. Все хотят на тебя посмотреть, а ты сидишь внутри весь скрюченный.

В квартире постоянно что-то перегорает и ломается - и через два месяца после переезда я поняла, что здание построено для красоты, а не для жизни. Да, оно находится в центре, но от него долго идти до метро. А чтобы его обойти, нужно не меньше 20 минут. Думаю, жить в высотке на «Краснопресненской» намного удобней: рядом с ней тоже находится кинотеатр, есть много магазинов и ресторанов, а главное - метро. Осенью закончится мой договор аренды, и я попробую переехать именно туда.

Про соседей и подъезд

У всех жителей этого дома есть общая фишка, некое советское чувство интеллигентности. Оно как будто передается с заселением или пропиской. Например, когда снимаешь квартиру в обычном доме, тебя чаще всего спрашивают, где ты работаешь и сколько зарабатываешь, а здесь хозяйка первым делом узнала у меня, в какой школе я училась. Ей было важно, чтобы я окончила хорошую школу в центре Москвы.

В прошлом году в другом корпусе дома Игорь Шувалов купил восемь квартир - то есть весь этаж. После этого во всем доме стали делать капитальный ремонт. Причем ремонт делали, скорее всего, за счет государства, потому что жители его точно не финансировали.

В моем подъезде в основном живут местные жители старше 40 лет, молодых очень мало, да и тех, кто снимает квартиру, тоже. Большинство соседей милые и дружелюбные. Когда в нашем доме было открытие «Пятерочки», местные жители пришли на мероприятие и активно вели неспешные светские беседы. Периодически между седьмым и восьмым этажами проходят собрания жителей подъезда. Я ни разу там не была и не знаю, что они обсуждают, но знаю, что многим жильцам было важно, чтобы в рамках ремонта во все квартиры поставили одинаковые входные двери и ручки. Поэтому теперь у меня такая же ручка, как в «Пятерочке» и как у Шувалова.

В то же время здесь живут довольно бдительные люди. Мой сосед по квартире осетин, и, когда мы переезжали, в подъезде произошла неприятная история. Он с сумками поднимался по лестнице, какая-то бабуля начала на него орать, угрожать, что вызовет полицию, обвиняла в организации притона и просила показать регистрацию. Помню, он мне звонил и дрожащим голосом просил помочь.

Контингент людей, которые живут в основном здании, и тех, которые живут здесь, разный. Там живут богатые люди, которые могут себе позволить купить квартиру в таком доме, а у нас живут преемственные москвичи. Разница видна даже по припаркованным во дворе машинам. Около подъездов главного здания стоят новые машины высокого класса, а у подъездов других корпусов автомобили попроще, например как у нашей хозяйки: Volvo золотого цвета двухтысячного года.

За порядком в подъезде смотрят три охранника, которые работают по очереди. Ночуют они в просторной подсобке, в которой есть даже ванная. На самом деле они больше чем охранники, этакие охранники-диспетчеры. Знают всех жителей по именам и в лицо, а гостей подробно спрашивают, к кому они идут и зачем. К ним можно прийти за любым вопросом. Например, отключили воду - охранник уже знает, в чем дело и когда ее дадут. Или если по мелочи что-то починить, можно не вызвать мастера, а попросить охранника. Моего любимого охранника зовут Андрей. Он высокий, статный, сидит с ровной спиной и носит костюм.

Про район

От высотки до входа в метро «Таганская» идти достаточно долго, поэтому я пользуюсь такси. Но в районе из-за строительства парка «Зарядье» постоянные пробки. В какую сторону ни выезжай - везде машины. Между местом моей работы и домом - восемь километров, и обычно дорога занимает час, поэтому я начинаю работать прямо в машине. Максимальное время, которое я потратила на дорогу, - полтора часа. Иногда я хожу до библиотеки имени Ленина и оттуда беру такси за сто рублей - так получается быстрее и дешевле.

В теплую погоду я люблю гулять по набережной или по чудесному мосту до «Новокузнецкой» или до «Китай-города». В пяти минутах ходьбы находится Powerhouse, однако больше пойти особо некуда. Ближайшие кафе и рестораны находятся около «Таганской», да и их не очень много. На Китай-городе ситуация намного лучше, но до него еще нужно дойти.

Еще хуже обстоят дела с магазинами. Вроде живешь в центре города, а поблизости нет никакой инфраструктуры. Зимой в здании дома открыли забавный магазин «Пятерочка». Его потолки и стены покрыты мрамором, а внутри развешаны объявления о картошке за 40 рублей. Но меня такая сюрреалистическая эстетика не смущает.

Ближайшая круглосуточная аптека находится около метро «Пролетарская». Если ночью станет плохо, пойти некуда. Сбербанк в здании высотки работает с 10 утра до 5 вечера, неудобно. Хотя пожилым жителям, наверное, здесь жить комфортно: все находится под рукой и работает днем.